Изучение состояния, тенденций развития этой группы бурят важно для уяснения путей развития этноса в целом. Кроме того, в настоящее время, когда пробудился интерес к вопросам исторических корней и путей развития нации, возросла тяга к познанию утраченных за последние десятилетия ценностей этнической культуры, традиций и обычаев, ознакомление с современной этнокультурной ситуацией шэнэхэнских бурят может восполнить пробелы в знании конкретных особенностей этнической культуры.
Знания о реальном облике, настроениях, ценностях, ориентациях представителей бурятской диаспоры во Внутренней Монголии содействуют преодолению предубеждения в отношении этнической группы в целом, вокруг которой в советский период сформировался «облик врага».
Закономерен интерес к исследованию опыта этой группы бурят, поскольку он представляет собой один из вариантов «ответа» бурятского общества на «вызов» современности.
Сложная картина перемещения бурят на юг, положившая начало формирования бурятского этнического анклава в Автономном районе Внутренняя Монголия КНР и северных аймаков Монголии имеет глубокие исторические корни. Как известно, до окончательного закрепления Забайкалья за Россией по Нерчинскому договору 1689 года и установления границы с Монголией по Буринскому трактату 1728 года кочевники, будучи мало связанными с территориальными границами, свободно передвигались от Байкала до Хулун-Буира. В первой половине XVIII века, несмотря на проведение границы между Россией и Маньчжурией, пограничный режим не соблюдался. Эта же ситуация наблюдалась и в последующем: перекочёвки в обе стороны отдельных семей и довольно крупных групп бурят продолжали оставаться явлением довольно частым. Перекочёвки бурят в Маньчжурию в начале XX века не носили характер окончательного и бесповоротного оседания, а имели ярко выраженную сезонную направленность. Буряты, жившие в районе Адон-Челона (Турга), Жаран Сунхэрэг, Борзи, оз. Торей, Улирэнгэ, не заготавливали сено на зиму, в неблагоприятные годы в поисках корма кочевали со скотом, зачастую проникая в пределы Монголии и Маньчжурии. Проводя зиму там, весной возвращались на родину.
Процесс пространственно-временной локализации этнической группы был достаточно растянутым. Он охватывал период с 1918 по 1947 гг., который условно можно разделить на несколько этапов. У бурят, как кочевого народа, легенды о кочевании, о переселении неминуемо должны были возникнуть, поскольку сам кочевой образ жизни предполагал перемену места жительства. Реальными причинами эмиграции бурят стали угрозы вытеснения с родовых земель, связанные с земельной и административной реформой 1900-1901 гг., позже таковыми стали революция, гражданская война, коллективизация, преследования духовенства, репрессии, которые в совокупности создавали в обществе обстановку неопределённости, нестабильности. Идеология панмонголизма также может рассматриваться одновременно и как следствие крупной эмиграционной волны в начале XX века, и как причина нарастания эмиграционных настроений. Таким образом, в ряду причин бурятской эмиграции, кроме экономического, политического, географического факторов, имеются и социокультурные.
Переселенческое движение бурят в Хулун-Буир рассматривается как неотъемлемая часть одного из этапов бурятской эмиграции XX века и отражает не только общие моменты, но и обладает рядом специфических черт. Так, в частности, данное направление эмиграции бурят в отличии от Халха-Монгольского изначально носило «организованный» характер: начало массовому переселению бурят в Баргу положило официальное согласие, полученное в конце 1917 года от органов власти в Хулун-Буи-ре, в ответ на ходатайство о разрешении переселиться, поданное от имени агинских бурят Намдаком Базаровым и Михаилом Богдановым. Бурятская эмиграция в Хулун-Буире играла стратегическую роль в планах лидеров «белого движения» и свидетельствует о небезуспешных попытках использования эмигрантского бурятского этнического массива в целях осуществления планов завоевания Забай-калья лидерами «белого движения», в частности, Григорием Семёновым. Немаловажную роль оседания бурят именно в Хулун-Буире сыграл фактор положительного отношения бурят и баргутов друг к другу, процесс переселения бурят был воспринят, по всей видимости, обеими сторонами как новая попытка воссоединения некогда искусственно рассечённого единого этнического организма, данное направление эмиграции бурят к концу 1920-х - началу 1930-х гг. стало основным. Именно в Барге, в местности Шэнэхэн, был локализован один из центров бурятской эмиграции. Для этнической группы бурят Внутренней Монголии КНР родовая принадлежность её представителей продолжает оставаться реалией социального и духовного бытия, важным звеном механизма функционирования группы в целом, что объясняется специфическими условиями жизни в пределах обособленной общности. Здесь важным является сохранение комплекса символов (язык, религия, традиционное хозяйство, обычаи и обряды, элементы материальной культуры).
Изучение современной этно-языковой ситуации в среде этнической группы привело к выводу о том, что одним из важнейших факторов консолидации группы, а также сохранения, устойчивости бурятского языка явилось использование в качестве литературного (письменного) языка старомонгольской письменности. Компактное проживание и достаточная численность обеспечивает возможность заключения большинства браков в кругу этнической группы. Дети получают культурную традицию от своих родителей на бурятском языке и в форме бурятского традиционного культурного достояния. Немаловажен вывод о том, что процессы утраты этнической самобытности в их среде получили значительно меньшее развитие, нежели у бурятского населения России.
До 1922 года перекочевавшие буряты проживали на землях хошунов Старой и Новой Барги. В 1922 году был окончательно решён вопрос о выделении земель для бурят-переселенцев в долине рек Шэнэхэн, Уедхэн, Хой. Тогда же был создан отдельный бурятский хошун и сделаны первые должностные назначения. Следует указать, что в динамике локализации бурятского этнического массива в Шэнэхэне сыграли свою роль не только эмиграция, но и внутренние миграции бурят в пределах Внутренней Монголии.
Современная административно-территориальная структура управления шэнэхэнских бурят берёт своё начало с 1958 года, когда в итоге реорганизации шэнэхэнского сомона были созданы Баруун Шэнэхэн, Зуун Шэнэхэн, Мунгэн Шулуун сомоны, входящие в состав Эвенкийского хошуна Хулунбуирского аймака. Каждый сомон по территориальному признаку подразделяется на несколько бригад.
В настоящее время в трёх шэнэхэнских сомонах проживает около 5000 бурят. Кроме того, отдельные выходцы из Шэнэхэна проживают в Хухэ-Хото, Хайларе, Шанхае, Маньчжурии, а также в центре Эвенкийского хошуна Нантуне и сомонах Аршаащ Баян Тала, Хой. Общая численность бурят Внутренней Монголии составляет более 6000 человек.
Изначальная географическая локальность, относительная замкнутость и компактность проживания во многом пред-определили ведущие тенденции культурной динамики этнической группы. В этнокультурном развитии данной локальной группы вплоть до середины 1990-х годов доминировала тенденция к консервации традиционных форм культурного и социального бытия. В последние годы, несмотря на активные процессы этнокультурного взаимодействия в регионе, типичные для данной этнической группы, составляющие культуры, выраженные в повседневном обыденном образе жизни, во многом сохраняют этническую окраску, т.е. признаки этнического (бурятского) локализма не утрачиваются. Последнее способствует тому, что в идентификационном пространстве представителей группы этническая идентичность занимает большое место.
В начале 1990-х годов начался процесс реиммиграции бурят из Китая. Реиммиграция - возращение эмигрантов на прежнее место жительства. К середине 1993 года в Республику Бурятия переселилось около 300 шэнэхэнских бурят. В том же году в Министерстве юстиции Республики Бурятия был зарегистрирован Устав землячества шэнэхэнских бурят.
В эти же годы в Агинский Бурятский автономный округ переехали 23 шэнэхэнских бурят, также было принято решение Собрания представителей этой группы бурят о создании Совета землячества шэнэхэнских бурят.
В последние годы значительно уменьшился энтузиазм переселенцев, поскольку реиммиграция далеко не всегда сопровождалась необходимым в таких случаях материальным и юридическим подкреплением. Уже отмечены случаи возвращения отдельных лиц и семей обратно в Шэнэхэн, в первую очередь, из-за языкового барьера, а также неудовлетворённости условиями проживания в новых местах жительства.
К настоящему времени более двадцати переселившихся из Шэнэхэна бурят получили российское гражданство, около 120 человек имеют вид на жительство.
Обращение к проблемам од-ной из сформировавшихся в результате эмиграционного движения диаспорных этнических групп бурят (шэнэхэнских бурят), оказавшегося в круговороте драматичных коллизий XX века, имеет гуманистический смысл и этическое измерение, есть ещё один шаг к преодолению предубеждения в отношении к той части этноса, вокруг которой в советский период сформировался «облик врага».
