«История моей семьи»... Под таким заголовком в нашей газете в 2014 году Светлана Цыденжапова (Жамсаранжапова), уроженка с.Сахюурта Агинского района, проживающая в с.Петропавловка Джидинского района, рассказала широкому кругу читателей о судьбе своей бабушки, мамы...
И вот совсем недавно от Светланы Цыбеновны к нам в редакцию поступило ещё одно письмо. В нём она продолжает рассказ об удивительной истории своей семьи…
ЦЫБЕН
Мой папа – Жамсаранжапов Цыбен. Самый близкий, дорогой, любимый человек! Человек бесконечной доброты, веры в людей, а в душе ранимый, как ребёнок. Так долго готовилась написать о папе, но боялась, что напишу что-то неточно. Ведь папы давно с нами нет. Помогла и поддержала меня мама. Как никто другой, знает она его жизнь, историю его семьи и рода, его надежды и чаяния!
ЛЕГЕНДА САХЮРТЫ
Бывают люди, о которых без доброй улыбки не вспоминают. Они дарят всем радость и свет, поднимают настроение. Более 20 лет нет с нами папы, а кажется, что он рядом, что сейчас опять нас всех так рассмешит, что любые невзгоды покажутся мелочами жизни и пройдут, как летний дождь. Не было, наверное, случая, когда мы, собравшись, не вспоминали папины шутки, его истории розыгрышей. Некоторые истории звучат, как легенда. С описания одного такого розыгрыша и начну рассказ об отце! (Очень прошу не обижаться действующих лиц и их родственников - ведь это давно рассказывается в селе).
ВСТАВНОЙ ГЛАЗ
Возле правления колхоза стоит УАЗ-ик. В нём сидят: Бато Будаевич Болотов, новый председатель колхоза - за рулём, и мой папа, главный инженер - сзади. Ждут главного бухгалтера колхоза, Дондок Басагадаевича Басагадаева. Проходит 5 минут, 10 минут… Наконец не выдерживает Бато Будаевич: «Ну, куда Дондок Басагадаевич запропастился?! На совещание же опоздаем!» Папа невозмутимо говорит: «Да глаз ищет, наверное». Бато Будаевич, не мелкого телосложения, как и папа, от неожиданности всем телом поворачивается назад: «Как-к-кой глаз?». Также невозмутимо, без тени улыбки на лице, папа: «Вы что, не знаете? У него же глаз искусственный. Иногда он нечаянно вываливается. Тогда Дондок Басагадаевич ищет его, промывает, вставляет. Конечно же, на всё на это время надо». У Бато Будаевича от такой информации глаза (а они у него и так не узкие) чуть на лоб не полезли. Папа для пущей верности добавил: «Вы ещё не заметили, что он один глаз постоянно протирает, тот, который побольше?» - и участливо вздохнул. В голове у Бато Будаевича, наконец, всё сложилось. Он, ошарашенный, повернулся вперёд. Тут выбегает с портфелем Дондок Басагадаевич, садится в машину, извиняется и, как всегда, протирает платком глаза. Едут молча. Всю дорогу до Агинского председатель косится на главбуха. Тот уже тоже почувствовал какое-то напряжение, начал ёрзать на сиденье. От волнения раз за разом начал протирать очки, глаза. Первым не выдерживает Бато Будаевич и спрашивает: «Как… искусственный глаз, всё нормально?». От такого вопроса уже у Дондок Басагадаевича глаза превращаются в одинаковые огромные шары. Тут уж не выдерживает папа. Долго сдерживаемый смех вырвался-таки наружу. Конечно, его отругали сразу же, но присоединились к хохоту. Долго на папу никто не обижался…
ПРОЩАНИЕ
В дверях юрты Дамбаева (Бороева) Мунко стоит 18-летняя Цыден-Жаб, крепко вцепившись в дверные колоды. Дрожит от волнения, от страха за то, что осмелилась перечить матери, плачет, умоляет её не отдавать в дети Цыбена, братишку, отхончика семьи. Плачет навзрыд. Мать с каменным лицом стоит перед ней, держа на руках сына. Не плачет. Стоит, как скала. Потом молча отдирает руки дочери от колоды и выходит мимо неё наружу.
Возле юрты стоит наизготовку запряжённая лошадь. Мужчина, старик, приехавший за ребёнком, слушает всё, потупив глаза, и молится за скорый отъезд. Услышав тяжёлые шаги, оборачивается и видит Чимит с ребёнком. Стараясь не смотреть ей в глаза, подходит к мальчику, улыбается, протягивает к нему руки и говорит: «Давай прокатимся до дяди». Мальчику, конечно, очень хочется прокатиться, и он согласно кивает. Мужчина усаживает мальчика в телегу. Чимит укладывает вещички сына, зовёт Сэндэму, дочку постарше Цыбена, велит ей тоже съездить, погостить у дяди. Несмышлёныши немного удивлены поведением матери и старшей сестры, оба в недоумении - почему они ссорятся? Но мысль, что они куда-то едут да ещё на телеге, перебивает все остальные мысли, и они уже с интересом и нетерпением смотрят вдаль.
Повозка трогается под громкие рыдания Цыден-Жаб. Дети оборачиваются. Мама стоит, смотрит на своего неугомонного сынишку, которого пришлось отдать брату. Вот повозка исчезает из виду. Чимит всё стоит и стоит. Господи! Если не письмо брата, рассталась ли бы она с сыном?!
СТРОКИ ИЗ ПИСЬМА:
«Здравствуйте, дорогие родные, Мунко и Чимит!
…Идёт страшная война. Не сегодня-завтра нас могут перебросить с Восточного фронта на Западный. Единственное, о чём я жалею, что нет сына, который бы носил моё имя и продолжил род. Вы уже отдавали одного сына, тоже Цыбена, Цыренжапову Нуралха, но всё же прошу отдать нам своего младшего Цыбена. Хончин примет его…
Ваш брат Жамсаран-Жаб.
Дэлгэрэнгыгээр 52-дохи дугаарта.
