Впервые в Монголии я была на 9-месячной стажировке в 1974-1975 гг. в Монгольском государственном университете (МУИС) вместе с уважаемым ламой Д.Х.Самаевым.

 

Л.Халоупкова на открытии выставки, посвященной Ж.Доржиеву

 

В то время мы учились на 4-м курсе Восточного факультета ЛГУ по специальности «Тибетская и монгольская филология», и нашими преподавателями были профессор Л.К.Герасимович, доцент З.К.Касьяненко и доцент Б.И.Кузнецов. Разговорный монгольский язык нам преподавал доцент Ж.Лувсандорж. После 3 лет обучения мы уже достаточно овладели навыками разговорного монгольского языка и поехали в Монголию для обучения в МУИС. Там мы изучали старописьменный монгольский язык у известного преподавателя Чойжилсурэна, а занятия по тибетскому языку вёл профессор Х.Гаадан, который позже в 1981 г. стал монгольским хамбо-ламой. В это время мы начали собирать материал для дипломной работы, и каждый из нас уже работал по свое-му индивидуальному плану. У ламы Д-Х.Самаева проявлялся большой интерес к тибетскому буддизму и философии, и много времени он проводил в монастыре Гандан, библиотеках Улан-Батора и т.д. Помню, как мы несколько раз посетили академика Ц.Дамдинсурэна и брали у него книги и словари, все его посетители записывали названия одолженных ими книг в так называемую «чёрную тетрадь», чтобы потом было легче и удобнее возвращать эти книги. Мой отец Ж.Д.Доржиев передал со мной какое-то письмо академику Б.Ринчину, и я пришла к нему домой передать это письмо и рассказала про свою учёбу. Академик Ринчин тогда мне говорил о том, что свои труды пишет на 4-5 пишущих машинках с разными шрифтами, и одна из них в то время не работала, что очень огорчало учёного, по-видимому, он много работал и писал свои труды на разных языках и на разных пишущих машинках. Темой моей дипломной работы были буддийские джатаки на тибетском языке. Речь идёт об изучении буддийской литературы и буддийского канона. Академик Ринчин тогда мне сказал, что люди, которые будут изучать буддийский канон, ещё не родились или находятся пока ещё в пелёнках, в будущем, спустя 40-50 лет, вырастет новое поколение в Монголии, которое будет изучать буддийский канон Ганджур и Данджур. Какие пророческие слова тогда произнёс славный монгольский учёный, он как будто-бы предсказывал о том, что Монголия в будущем будет независимым и свободным государством, и его учёные будут с гордостью изучать своё культурное достояние и духовное наследство, в особенности монгольский Ганджур и Данджур. Академик Ринчин написал записку учёному-ламе Данзан-Осор, который был учителем многих молодых лам в монастыре Гандан, чтобы он мне дал консультации по буддийским джатакам. Так я начала ходить за советами к учёному-ламе Данзан-Осор, у которого записала на тибетском языке восхваления джатак и текст оды на тибетском языке, посвящённой священной горе Алханай, которую он сам сочинил после посещения этого сакрального места в Агинском Бурятском округе. Данзан-Осор лама попросил меня записать текст восхваления на белой материи и повесить эти слова высоко в горах на вершине Алханая, когда снова поеду в родную Агу. Он был строгим учителем, тщательно проверял тибетские тексты, написанные мною от руки, и говорил, что могут возникнуть ошибки, чего нельзя допускать при написании священных буддийских текстов. Другим моим учителем тибетского языка был бывший лама Цырендорж, который в то время работал сторожем в детском саду, мы с ним вместе читали комментарии к тибетским джатакам по рекомендации профессора Х.Гаадана. Таким образом, находясь в Монголии, я подготовила материал для своей дипломной работы в ЛГУ. В Улан-Баторе я много общалась также со своим земляком, ныне известным эмчи-ламой Чимитдоржи Дугаровым, и с бурятскими студентами, которые учились в то время в МУИС, а именно с А.Гомбоевой, Р.Ракшаевым, Н.Жажиновым, А.Дампиловым и др. В это время там учились также несколько тувинских студентов, среди них был известный общественный деятель и монголист Бичелдей Каадыр-оол Алексеевич, бывший министр образования и науки Республики Тыва. После окончания стажировки в Монголии, мы вернулись продолжать учёбу в ЛГУ. Мне кажется, что эта поездка в Монголию оказала сильное влияние на мировоззрение ламы Д-Х.Самаева, потому что после возвращения из Монголии, он начал интересоваться об учёбе в Буддийском университете при Гандане в Улан-Баторе. Вскоре он написал заявление об уходе из университета. Так закончился период обучения достопочтенного ламы Д-Х.Самаева в Ленинградском государственном университете.

Спустя почти сорок лет после этих студенческих дней в Монголии, мне удалось снова провести в этой стране незабываемых 90 дней осенью 2013 г. Я приехала в Улан-Батор 26-го сентября и уехала оттуда 22 декабря того же года. Как и раньше, жила в общежитии для иностранных студентов и докторантов и ходила на занятия профессора Д.Бурнээ и профессора Ш.Чоймаа на кафедре алтаистики и текстологии. Работала в библиотеке МУИС и посетила Институт истории и Институт языка и литературы АН Монголии, Улан-Баторский университет, где ректором является профессор С.Байгалсайхан, ученик профессора Л.К Герасимович, он издал книгу воспоминаний, посвящённую 90-летию этого известного исследователя современной монгольской литературы. 

Подробнее в №6.

You have no rights to post comments